СЛИШКОМ ПОЗДНО ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ СДЕЛАТЬ НОБЕЛЕВСКИМ ЛАУРЕАТОМ: ДАНЬ УВАЖЕНИЯ ААРОНУ Т. БЕКУ, M.D.

Коллеги, в День памяти Аарона Бека делимся с вами статьей Фрэнка Даттилио из сборника статьей CBT FORUM 2025. Приятного чтения!

Фрэнк М. Даттилио
Медицинская школа Перельмана Пенсильванского университета
и медицинская школа Гарварда)

Оригинальная статья Ф. М. Даттилио на английском языке была опубликована в журнале The Behavior Therapist (2025) Vol. 48, No. 3, pages 525–529.

Фрэнк Даттилио, PhD, APPP, является клиническим профессором психиатрии (в области психологии) в медицинской школе в Перельмана Пенсильванского Университета (г. Филадельфия, штат Пенсильвания, США). Он также преподает в Гарвардской медицинской школе в Бостоне. Автор хотел бы поблагодарить коллег Стивена С. Холлона, PhD, и Кита С. Добсона, PhD, за их полезные комментарии к предыдущей части этой статьи. У автора нет конфликта интересов или финансирования, о котором он мог бы рассказать.

Есть люди, кто верит, что человек на самом деле умирает дважды. В первый раз, когда их организм перестает функционировать и они испускают последний вздох. Во второй раз, когда их имена перестают упоминаться. Хотя с некоторыми людьми это может быть так, другие явно являются исключением. 

В этом, 2025 году, исполняется 4 года со дня кончины Аарона Темкина Бека, бесспорной иконы в области психиатрии, психопатологии и психотерапии. Известный друзьям и родственникам как Тим, Бек оставил после себя выдающиеся научные исследования и теоретические разработки в области оценки психического здоровья и лечебных мероприятий, которые по-прежнему широко используются специалистами в области психического здоровья по всему миру. Его разработка когнитивной терапии была поддержана как исследователями, так и клиницистами для лечения некоторых наиболее серьезных эмоциональных расстройств, включая депрессию, самоубийства и различные психические заболевания. Его ранние теории изменили подход к концептуализации, оценке и лечению депрессии и в настоящее время являются наиболее изученной формой психотерапии в мире (Simon, 2022).

Ноябрь, месяц смерти Тима, по иронии судьбы совпадает с приблизительным временем, когда Комитет по присуждению премий Альфреда Нобеля в Стокгольме, Швеция, ежегодно объявляет лауреатов своей престижной премии в области физиологии и медицины, которая присуждается достойным лауреатам с 1901 года. Каждый год, когда комитет объявляет об этом, я ловлю себя на том, что размышляю о наследии Тима и о том влиянии, которое его работа оказала на мир. За свою выдающуюся 70-летнюю карьеру Тим Бек получил множество наград, в том числе научную премию “За выдающиеся достижения” от Американской психологической ассоциации в 1990 году и премию Хайнца в области человеческого развития за «новаторские открытия» в области психопатологии в 2001 году. В 2006 году он также получил премию Альберта Ласкера за клинические медицинские исследования — высшую награду в области медицины, которую часто считают предшественницей Нобелевской премии. Удивительно, но он так и не получил Нобелевскую премию, хотя в свое время попал в шорт-лист для рассмотрения после того, как был выдвинут и одобрен такими известными коллегами и исследователями, как Стивен Д. Холлон, PhD, (личное сообщение от 24.12.12). Но он так и не продвинулся дальше рассмотрения, и, к сожалению, Нобелевский комитет не присуждает премию посмертно.

Вскоре после того, как Тим получил премию Ласкера, я спросил его, не считает ли он, что это может стать предпоследним шагом на пути к получению Нобелевской премии по медицине. Он криво улыбнулся, как иногда делал, и заметил: «Традиционно ее присуждают тем, кто работает в области точных наук, таких как биология, химия или физиология» (личное сообщение, 15.11.07). Я был озадачен этим заявлением. Когда это область психиатрии считалась «мягкой наукой»? Разве она не соответствовала требованиям истинной науки? Тот же научный метод, который дал нам квантовую механику и антибиотики, подтвердил замечательную эффективность КПТ путем тщательного наблюдения, проверки гипотез и эмпирической проверки.

Однако Тим был прав, поскольку лишь небольшое число психиатров и психологов в мире когда-либо получали такое высочайшее мировое признание. В 1927 году житель Вены Юлиус Вагнер-Яурегг (Julius Wagner- Jauregg) стал первым психиатром, получившим Нобелевскую премию за его работу по индуцированному лихорадочному заболеванию для лечения психозов и неврологических последствий сифилиса (Weiss, 2019). Психиатр, нейробиолог и биофизик Эрик Р. Кандел (Eric Richard Kandel) был удостоен премии много лет спустя, в 2000 году, за свою работу о физиологических основах хранения памяти в нейронах (Kandel, 2006). Несколько психологов также получили Нобелевскую премию. В 1981 году Роджер У. Сперри (Roger Wolcott Sperry) получил премию за свои открытия, касающиеся функциональной специализации полушарий головного мозга. Даниэль Канеман (Daniel Kahneman) был удостоен Нобелевской премии по экономике в 2002 году в знак признания его исследований в области психологии и экономики, в которых особое внимание уделялось тому, как люди принимают решения. Наконец, в 2014 году нейробиолог Джон 0’ Киф (John O’Keefe) получил премию за открытие клеток, которые образуют систему позиционирования в мозге.

Таким образом, из множества Нобелевских премий, присужденных с 1901 года, только пять были присуждены психиатрам и психологам, несмотря на признание этой области как отрасли медицины с середины 19-го века (Шортер, 1997). Победители, как правило, работают в гораздо более ограниченной области биологических или физиологических наук, связанной с разумом или умственными процессами.

Важно отметить, что в целом на рассмотрение Нобелевского комитета было выдвинуто много выдающихся кандидатов, большинство из которых внесли свой вклад в выдающиеся достижения в области медицины и науки. Следовательно, как можно себе представить, конкуренция всегда была довольно оживленной.

Тем не менее, многие из нас, кто тесно сотрудничал с Тимом, несомненно, считают, что он принадлежал к тому же классу, что и его предшественники, которые получили премию, но, к сожалению, были обойдены вниманием. Почему он так и не был удостоен этой чести, останется загадкой. Нобелевский комитет никогда не публикует подобную информацию.

 

Критерии Нобелевской премии

Критерии для присуждения Нобелевской премии очень специфичны. Согласно решению Нобелевского комитета по физиологии и медицине имени Альфреда Нобеля (https://www.nobelprize.org), премия в области физиологии или медицины присуждается лицам, совершившим «открытие, имеющее большое значение в науке о жизни или медицине», которое принесло значительную пользу человечеству. Это означает, что открытие должно быть новаторским, менять парадигму и оказывать явное положительное влияние на здоровье человека.

Ключевые критерии для присуждения Нобелевской премии гласят следующее:

Важное открытие: Исследование должно представлять собой крупный прорыв в области физиологии или медицины.

Польза для человечества: Открытие должно заметно улучшить здоровье человека или понимание биологических процессов.

Смена парадигмы: Не за достижение результатов на протяжении всей жизни: Премия присуждается за конкретное открытие, а не за общий вклад исследователя в течение всей его жизни, и это открытие должно было существенно изменить взгляды ученых на ту или иную область медицины.

Высококачественное исследование: исследование лауреата должно быть эмпирически обоснованным и тщательно проводиться на основе убедительных экспериментальных данных.

 

Процесс отбора лауреатов

Лауреат Нобелевской премии по медицине или физиологии выбирается в ходе процесса выдвижения кандидатур, в ходе которого эксперты предлагают кандидатуры, отвечающие требованиям. Затем эксперты Нобелевской ассамблеи Каролинского института в Стокгольме, Швеция, голосуют за наиболее достойного кандидата, основываясь на его значительном вкладе в область медицины или физиологии. Выбор лауреата не основан на простой рейтинговой системе. скорее, это всесторонняя и обстоятельная оценка результатов исследований кандидата (https://www.nobeIprize.org).

Работа Тима квалифицируется как «смена парадигмы» в том смысле, что она отошла от традиционных методов психотерапии и психофармакологии. Изменение парадигмы повлекло за собой более пристальное внимание к искажениям, в которые избирательно вовлекаются люди и которые генерируют настроение и физиологические нарушения.

Учитывая соответствие достижений Тима существующим критериям присуждения премий, разработка его теорий в области терапевтического лечения, особенно при депрессии, была поистине “новаторской”. Работа Тима квалифицируется как «парадигмальный сдвиг» в том смысле, что она отошла от традиционных методов психотерапии и психофармакологии. Смена парадигмы включала в себя более пристальное внимание к искажениям, в которые избирательно вовлекаются люди, что приводит к эмоциональным и физиологическим расстройствам. Тим разработал методы «коллаборативного эмпиризма» и «когнитивной реструктуризации», чтобы помочь пациенту проверить правильность своих убеждений, используя логику пациента и его собственные наблюдения за миром или его воспоминания (Бек, 1952, 1963, 1964; Бек и др., 1979). Тим обнаружил, что помощь людям в изменении их мышления и поведения также непреднамеренно влияет на нейрофизиологию их настроения. Миллионы людей получили пользу от КПТ, оказав явное положительное влияние на их психическое здоровье.

Теория когнитивной терапии существенно изменила представления исследователей и практиков в области психического здоровья о настроении, тревоге и психопатологии. В результате практики уделяют больше внимания изменениям, обращаясь к когнитивным, поведенческим и аффективным компонентам. Это особенно верно в отношении реструктуризации схем, которая направлена на устранение иногда жестких систем убеждений, которые укоренились в сознании человека и в значительной степени способствуют дисфункциональному настроению и поведению.

Исследования Тима отличались высочайшим качеством и включали в себя строгие методологии и убедительные доказательства, подтверждающие результаты. Он был убежденным эмпириком. Цитируя его мемуары в более раннем издании «Поведенческого терапевта» (Behavior Therapist) (Hollon & DeRubeis, 2021), «Тим был прежде всего эмпириком; его не волновало, какой окажется истина, но он хотел знать правду, какой бы она ни была» (стр. 428). Эмпирическое исследование Тима в ходе ранних клинических испытаний, сравнивающее когнитивную терапию с фармакотерапией, служит истинным эталоном эффективности когнитивной терапии при депрессии (Blackburn et al., 1981; Cuijpers et al., 2013; Rush et al., 1977). Его новаторская работа в области депрессии, суицида, тревожности и других расстройств значительно продвинула клиническую область вперед по сравнению с тем, что было до 1980-х и 1990-х годов (Холлон, 2021). Подводя итог, можно сказать, что Тим определенно соответствовал существующим критериям, установленным Комитетом по присуждению Нобелевской премии (Бек, 2019; Бек и Флемминг, 2021).

 

Человек сострадания

Древние греки никогда не писали некрологов, они задавали только один вопрос после смерти человека: «Есть ли у них сострадание?» Несмотря на то, что Тим был прилежным исследователем, педагогом и клиницистом, он также был очень сострадательным человеком. 

Эмпирическое исследование Тима в ходе ранних клинических испытаний, сравнивающее когнитивную терапию с фармакотерапией, служит истинным эталоном эффективности когнитивной терапии при депрессии. 

Его белоснежные волосы и фирменные галстуки-бабочки вполне соответствуют его простодушному стилю общения с людьми. Тим давал советы многим из нас, кто с ним работал, особенно когда мы больше всего в них нуждались. Обычно это происходило в незапланированные моменты, когда мы тащились по снегу, возвращаясь в клинику с обеда, или во время других случайных перерывов. Я вспоминаю случай, когда я напряженно работал с одним пациентом, и он сказал: «Люди, страдающие когнитивными искажениями, иногда смотрят в бинокль не с той стороны». Его мудрый совет навел меня на мысль о другом подходе, который я мог бы применить. Жизненные советы Тима всегда были для меня желанным откровением.

Если говорить более серьезно, то, когда в 1990-х годах я заболел вирусной невропатией, известной как синдром Гийена-Барре, Тим позвонил мне домой, чтобы узнать, как у меня дела. Он поделился своим знакомством с моим расстройством, поскольку сам сталкивался с ним не понаслышке, поскольку много лет занимался неврологией, прежде чем начать работать в психиатрии. Я был поражен его чуткостью и сочувствием к моей физической боли, которая временами могла быть невыносимой. Он вежливо пожурил меня за то, что я слишком много работаю, и сказал, что мне нужно сбавить обороты. Он сказал: «У всех нас бывают плохие времена в жизни, Фрэнк, но обычно они пробуждают нас к тому хорошему, на что мы не обращали внимания». Как обычно, Тим был прав. 

В то время как Нобелевские премии присуждаются за революционные достижения, комитет не обратил внимания на одну из самых впечатляющих терапевтических инноваций 20—го века — ту, которая появилась не только в лаборатории, но и в кабинете сострадательного психиатра, который прислушивался к тому, что на самом деле говорили его пациенты. Как терапевт, Тим несомненно знал свой инструмент и умел заставить его работать. Тим Бек никогда не был удостоен Нобелевской премии и никогда не жаловался на это. Но я думаю, что дело не столько в завоевании призов, сколько в жизни, с которой мы сталкиваемся на своем пути, пока живем на этой земле. Мне нравится думать, что Тим был достоин гораздо более достойной награды — чести спасти бесчисленное количество жизней и уменьшить человеческие страдания благодаря своим неустанным исследованиям и клиническим усилиям. В любом случае, это было его истинным стремлением: сделать мир лучше, чем он его нашел.

Великий Аарон Т. Бек оставил миру огромный арсенал терапевтических средств и вмешательств в качестве руководства для того, чтобы помочь другим помочь самим себе. Он был маяком света для всех нас, и его память, несомненно, будет почитаться еще долгое время. За свою доблесть и гуманизм Тим навсегда останется в наших сердцах как наш «Благородный лауреат» (прим. науч. редактора — игра слов — Noble Laureate, как здесь использовал Ф. Даттилио, переводиться как благородный лауреат, что созвучно на английском языке словам Nobel Laureate — нобелевский лауреат, как он озаглавил свою статью).

 

Список литературы

1. Bech, A.T. (1952). Successful outpatient psychotherapy of a chronic schizophrenic with a delusion based on borrowed guilt. Psychiatry: Journal of ’ the Study of Interpersonal Processes, 15, 305–312.
2. Beck, A.T. (1963). Thinking and depression: 1. Idiosyncratic content and cognitive distortions. Archives of General Psychiatry, 9, 324–333.
3. Beck, A.T. (1964). Thinklng and depression: 2. Theory and therapy. Archives of Genera/ Psy-chiatry TO, 561–571.
4. Beck, A.T. (2019). A 60-year evolution of cognitive theory and therapy. Perspectives on Psychological Science, 14(1), 16–20. https://doi.org/10.1177/1745691618804187.
5. Beсk, A.T., Rush, A.J., Shaw, B.F. & Emery, G. (1979). The cognitive therapy of depression. Guilford Press.
6. Beck, J.S., & Fleming, S. (2021). A Brief History of Aaron T. Beck, M.D. and Cognitive Behavior Therapy. Clinical Psychology in Europe, 3(2), 1–7. https://doi.org/10.32872/cpe.6701.
7. Blackburn, I.M., Bishop, S., Glen, A.I.M., & Whalley, L.J. (1981). The efficacy of cognitive therapy in depression: A treatment trial using cognitive therapy and pharmacotherapy, each alone and in combination. The British Journal of Psychiatry, 139(3), 181–189. https//doi.org/10.1192/bjp.139.3.181.
8. Cuijpers, P., Hollon, S.D., van Straten, A., Bockting, C., Berklng, M., & Andersson, G. (2013). Does cognitive behavior therapy have an enduring effect that is superior to keeping patients on continuation pharmacotherapy? BMJ Open, 3(4).
9. Hollon, S.D. (2021). Aaron Beck and the history of cognitive therapy: A tale of two cities (and one institute). In W. Pickren (Ed.), Oxford Research Encyclopedia of History of Psychology. Oxford University Press.
10. Hollon, S.D., & DeRubeis, R.J. (2021). Aaron Temkin Beck: In Memorlam. the Behavior Therapist, 44(8), 427–429.
11. Kandel, E.R. (2006). in search of memory: The emergence of a new science of mind. W. W. Norton.
12. Rush, A.J., Beck. A.T., Kovacs, M., & Hollon, S. (1977). Comparative efficacy of cognitive therapy and pharmacotherapy in the treatment of depressed outpatients. Cognitive Therapy and Research, 1(1), 17–37.
13. Shorter, E. (1997). A history of psychiatry: From the era of the asylum to the age of Prozac. John Wiley & Sons.
14. Simon, C.C. (2002). Thanks to managed care, evidence-based medical practices are changing ideas about behavior. Cognitive therapy is the talking cure of the moment. Washington Post, Sept. 3, pp 1–8. http://washingtonpost.com/wp.dyn/articIes/ A26812.2002sept2.html.
15. Weiss, K J. (2019). First Psychiatrist accepts Nobel prize 1927. https://www. psychiatric- times.com/view/first-psychIatrist-accepts-nobeI-prize-medicine-december-1927.

 

Перевод Д. В. Ковпака (Translated by D. V . Kovpak)

Авторское право 2025 года принадлежит Ассоциации поведенческой и когнитивной терапии (Copyright 2025 by the Association for Behavioral and Cognitive Therapies).