УДК 616.89 – 008.434 + 800.879 + 615.851.13
Игорь Викторович Ганзин,
доктор медицинских наук, врач-психиатр высшей квалификационной категории, врач-психотерапевт
В статье представлен взгляд на формирование и ключевые особенности дискурса психоаналитического процесса с позиций его участников. Представлены перспективы применения комплексного лингвистического анализа для изучения аналитического дискурса.
«Нет сомнения, что последствия эти – в которых психоаналитики выступают в роли современного героя, стяжавшего славу поистине смехотворными и в состоянии умопомрачения совершенными подвигами, – могли бы быть скорректированы надлежащим возвратом к изучению функций речи – деятельности, в которой психоаналитику не должно быть равных» (Ж. Лакан)
Ж. Лакан в своем докладе «Функция и поле речи и языка в психоанализе» [2] отмечал: «Непонятно, как психоаналитики вообще могут еще придавать какое-то значение интроспекции. Ибо как только пари вступает в силу, все прекрасные слова, что у него вроде бы были в запасе, куда-то пропадают. Счет им оказывается не так уже долог и, к его изумлению, на место их являются другие, которые поначалу кажутся ему настолько дурацкими, что лишают на некоторое время дара речи. Общая участь. Вот тогда-то он и улавливает разницу между призраком монолога, услужливые фантазии которого воодушевляли его болтовню, и принудительным трудом того не оставляющего лазеек дискурса, который психолог, не без юмора, и терапевт, не без задней мысли, наградили именем «свободной ассоциации». С другой стороны, в процессе анализа, пациент испытывает не менее сильную фрустрацию, и коренится она в самом дискурсе субъекта: «Создается впечатление, что субъект все более отлучается от «своего собственного существа» …, ибо в работе, проделанной им по его воссозданию для другого, он открывает изначальное отчуждение, заставляющее конструировать это свое существо в виде другого».
Попытаемся рассмотреть эту проблему с точки зрения особенностей психоаналитического дискурса с позиций обеих его участников.
Формирование аналитического дискурса начинается с объединения для лечения – обсуждения всех технических вопросов организации терапии и заключения рабочего альянса [3]. Рабочий альянс – союз, заключаемый между разумным Эго пациента и анализирующим Эго аналитика. Эффективной средой для него является частичная идентификация пациента с анализирующими приемами терапевта, происходящие в процессе попыток последнего понять поведение пациента. Благодаря возникновению рабочего союза, пациент становится способным к образованию особой формы объектного отношения. Такое отношение зависит от введения в переживания пациента некоего третьего объекта, от способности двигаться в триангулярных констелляциях. Третий объект появляется тогда, когда между первым и вторым возникает осязаемая граница; это именно та граница, которая делает возможным расщепление Эго, то есть оценку переживающего Эго рефлектирующим Эго. Союз, создаваемый для лечения, основывается на присущем пациенту сознательном или бессознательном желании кооперации и на его готовности принять помощь терапевта для преодоления своих внутренних трудностей. При этом терапевту следует в большей степени принимать в расчет бессознательные мотивы и обрабатывать оставшиеся непреодоленными конфликты [3].
На этом же этапе пациент должен быть ознакомлен с основным правилом – получить простое и ясное толкование метода свободной ассоциации, каким образом ему нужно следовать, на что он нацелен, указать на неизбежность проявления сопротивления. В дальнейшем терапевт поощряет усилия пациента, направленные на достижение свободных ассоциаций, стимулирует регрессию, создавая условия для возникновения переноса и последующей работы с ним. Основное правило предполагает свободное от какой бы то ни было селекции сообщений не только ассоциаций, но и эмоций и аффектов, телесных ощущений, переживаний тела в целом, а также о появляющихся в ходе терапии нарушениях и симптомах. Формированию терапевтического дискурса способствуют усилия, направленные на равномерные распределения внимания, которому способствуют терапевтические установки на воздержание и нейтральность. Воздержание предполагает отказ от удовлетворения потребностей и желаний со стороны пациента в процессе анализа, чтобы содействовать вербализации данных переживаний. Нейтральность психоаналитика требует от него усилий, направленных на соблюдение равной дистанции по отношению к структурам Эго, Ид и Суперэго, с целью создания пространства для разворачивания ассоциаций, свободного от реальных страхов. Регрессивные феномены развиваются с помощью интерпретации терапевта, конфронтации и прояснения, понимаются при помощи определенных предположений и последовательно прорабатываются. Для этого пациенту необходима способность к терапевтическому расщеплению Эго: он должен уметь постоянно переходить от готовности к регрессии, к усилиям по когнитивному пониманию, к оценке содержания регрессивных переживаний. Таким образом, регрессия с одной стороны стимулируется, а с другой, благодаря рабочему союзу, в котором ставшее более зрелым Эго пациента поддерживает связь с анализирующим Эго терапевта, ограничивается и вновь устраняется [3].
Эта многослойность и разноплановость дискурса пациента приводит к состоянию отчужденности. Как отмечает Лакан [2], чтобы преодолеть отчуждение субъекта, смысл его дискурса следует искать во взаимоотношениях «собственного я» субъекта, и «я» его дискурса. Но вам это не удастся, пока вы не откажетесь от мысли, что «собственное я» субъекта идентично тому присутствию, которое обращает к вам свою речью. Рассматривая взаимоотношения речи и языка внутри субъекта в ходе анализа, он отмечает, что чтобы освободить речь субъекта, мы вводим его в язык его желания, т.е. в первичный язык, на котором, помимо всего того, что он нам о себе рассказывает, он говорит нам что-то уже безотчетно, и говорит, в первую очередь, символами симптома. С этих позиций, бессознательное есть та часть конкретного трансиндивидуального дискурса, которой не хватает субъекту для восстановления непрерывности своего сознательного дискурса. Смысловые и значимые взаимосвязи этих компонентов дискурса пациента проявляются благодаря многослойности дискурса терапевта в процессе толкования – поиска, восстановления потерянных и искаженных фрагментов и их возвращения в переживания и в область рефлексии анализируемого. При этом терапевт создает в своем дискурсе рабочую модель – целостные представления о пациенте в собственном внутреннем мире на основании анализа информации о пациенте, изучения дискурса совместных переживаний, интроспекции и самоанализа в контексте трансферентных отношений.
Современные дискурсивно-ориентированные исследования в лингвистике, рассматривают дискурс одновременно и как процесс языковой деятельности, и как ее результат – текст [1]. Основной постулат функционального направления в лингвистике, к которому и относится изучение дискурса, заключается в объяснении языковой формы ее функциями. Отсюда вполне понятен интерес к изучению речевой деятельности пациента в коммуникативной системе «аналитик – пациент» в процессе психоанализа, с учетом взаимомодифицирующего влияния обеих участников коммуникативного процесса. Изучение аналитиком речевого поведения пациента позволяет объективизировать все вышеописанные процессы, происходящие в терапевтическом дискурсе. Согласно нашей концепции речевого поведения, оно представляет взаимодополняющее взаимодействие разномодальных семантик: вербальной (собственно речевое сообщение), просодической (невербальные компоненты речи) и кинесической (невербальное поведение, сопровождающее речь). Только речевое поведение с его разномодальными семантиками в состоянии приблизиться к языку пациента. Лакан отмечал: «Аналитик, таким образом, не может, не подвергая субъект опасности, выследить его в интимном содержании его жестов или статики, не восстановив их в качестве немых частей его нарциссического дискурса».
Приведем несколько примеров.
Лакан отмечал: «Смысл дискурсу субъекта сообщает удачно расставленная пунктуация… Психоаналитик знает лучше кого бы то ни было, что самое главное – это услышать, какой «партии» в дискурсе доверен значащий термин; именно так он, в лучшем случае, и поступает, так что история из повседневной жизни оборачивается для него обращенной к имеющему уши услышать притчей; длинная тирада – междометием; элементарная оговорка, наоборот, – сложным объяснением, а молчаливый вздох – целым лирическим излиянием». Изучение эмоционального языка речи – интонации; выразительных акцентов, особенностей паузации, динамики темпа речи и громкости, позволяет выделить ключевые символы в дискурсе субъекта, устанавливать их иерархию и особенности динамики взаимоотношений, – все это способствует созданию рабочей модели терапевта.
Для выявления частичной регрессии пациента, определения ее степени аналитику весьма полезно проводить семантико-синтаксический анализ речи пациента. Об эффективности работы будут свидетельствовать признаки синтаксического регресса речи (и, соответственно, мышления) пациента: инверсивность синтаксического строя предложения, преобладание структурно-функциональных и семантически неполных предложений, регрессивные синтаксические конструкции, предикативно-номинативная диссоциация. При нацеленности замечать указанные нюансы речевого поведения и некоторой практике все лингвистические изыски быстро подкрепляются интуитивным опытом, которому дается возможность воплотиться в четких структурированных знаниях, и в скором времени включаются в терапевтический дискурс.
Таким образом, нам представляется оправданным и перспективным рассмотрение коммуникации в ходе психоанализа в рамках особого терапевтического дискурса, причем предполагается рассмотрение последнего во всей полноте его междисциплинарной значимости.
Список литературы
- Кибрик А.А., Плунгян В.А. “Функционализм //Фундаментальные направления современной американской лингвистики: Сб. обзоров” /Под ред. А.А.Кибрика, И.М.Кобозевой, И.А.Секериной. – М.: Изд. Моск. ун-та, 1997. – С.276-339.
- Лакан Ж. “Функция и поле речи и языка в психоанализе”. – М.: Гнозис, 1995. – 102 с.
- Хайгл-Эверс А., Хайгл Ф., Отт Ю., Рюгер У. “Базисное руководство по психотерапии”. – СПб.: Речь – Восточно-Европ. ин-т психоанализа, 2001. – 784 с.
